В соседях у моих родителей жила семья стариков. Хозяин был фронтовик и военный врач в прошлом. Отношения у нас складывались не очень по некоторым бытовым вопросам. Это не суть важно, а просто объяснение того, что близко мы друг-друга не знали, а существовали на уровне "здрасьте". После смерти жены сосед, Алексей Карпович, стал жить совместно с сыном, дядей Сашей - инженером и умелецем золотые руки, но с пристрастием к спиртному. За последнее качество в свое время он был выставлен женой из дома. Два мужика в доме уживались скверно. Их бурные отношения соседи из смежных квартир были вынуждены слышать через тонкие стены дома. Дед бранил сына за безолаберность, дяд Саша матерно просил оставить его в покое. Но время шло и настал день, когда старика разбил паралич и сын ухаживал за ним несмотря на свою безолаберность. А потом Алексей Карпович умер.
Через некоторое время после похорон дядя Саша стал разбирать библиотеку отца. Надо сказать, что к книгам дед относился очень щепетильно и к концу жизни даже чрезмерно щепетильно. Книжек было множество и большинство из них относились к периоду 60-х. В общем винтаж. Дядя Саша думал, что с витажом этим делать, а по ходу предлагал соседям взять книги, какие понравятся. Винтаж вообще-то был очень запущенным, потому как после смерти хозяйки вряд ли кто-то из мужиков заботился о скопившейся на нем пыли. Соседи брезгливо рассматривали книги и отказывались тащить грязь в свой дом. Но дядя Саша не сдавался и ходил по квартирам предлагая тома по той тематике, что по его мнению могла людей заинтересовать. Мне он предложил посмотреть что-нибудь по медицине, если мне, конечно, надо. Большинство книг по врачебным делам представляли собой разные хирургические вестники тех же 60х и 70х годов, где еще с восторгом рассказывалось о новых лекарствах-антибиотиках ампициллине, гентомицине, доксициклине и т.п. и прекрасных и удивительных возможностях при их применении в хирургии. Книги, конечно, были занятные, но только в качестве раритета. Я их не взяла. Но попросила взять 2 книжки- одну сказки о цветах, а вторую о Кони А.Ф. Дядя Саша великодушно разрешил.
У порога я, пытаясь одной рукой поправить ремешок босоножек, выронила книжки на пол. Из томика Кони вместе с облаком пыли вылетела открытка с цветами герани.
- А... это дед что-то закладывал. Если нравится, тоже бери- сказал дядя Саша.
Я подняла открытку. На обратной стороне старательным подчерком, но с кляксой на заглавной букве Н кто-то сделал надпись: "На память Алексею от Жени". И дата 20/IX-41.
- А отец у Вас когда на фронт ушел?
- Где-то в конце сентября. А что?
- Да вот тут открытка...
Дядя Саша задумчиво взял открытку в руки. Почесал затылок:
- Женя? Понятия не имею кто это. Наверное какая-то знакомая отца. Хм... все равно не знаю кто это. Так что? Если тебе не надо, я выкину. Тут такого брахла полно у него.
- Да нет, я возьму.
- Ага, бери. Открытка немецкая.
На открытке действительно было написано по немецки:"Farbenlihtdruck v.Martin Rommel & Co Hofkunstanstalt, Stuttgart. 1911"
Мы вышли с соседом из его квартиры. Дядя Саша держал под мышкой пачку книг, которой хотел наделить еще кого-то из соседей. В целом выглядел довольным, что кому-то что-то пригодилось. Я вернулась домой и положила открытку в альбом с фотографиями.
Я не знаю историю кто и зачем написал в сентябре 41 года эту открытку на память Алексею Карповичу перед его уходом на фронт.Почему открытка была немецкой? Что значила для него эта память, если он хранил этот листок бумаги более 60 лет. Жива ли эта Женя. Штутгарт- герань-на память. Наверное это что-то значит, а может это все случайные совпадения. Или даже не совпадения.Теперь, наверное никто об этом не узнает. Люблю рассматривать эту открытку. Кручу ее в руках - хочется поймать какую-то связь, которую создала эта неизвестная Женя и которую Алексей Карпович хранил 60 лет. Маленький факт о двух людях 41 года
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}